Православные празднуют сегодня икону Божией Матери «Недремлющее Око». Чудотворный образ прославлен исцелениями. Те, кому довелось жить в 30-х, 40-х, 50-х, годах века минувшего, вспомнят, под каким запретом тогда было само слово «религия». Закрывали церкви, репрессировали священников и прихожан, многих решением «тройки» расстреливали. Красное знамя советской власти, ворвавшееся в жизнь царской России в 1917-м, для тысяч верующих стало кровавым. Об этом свидетельствуют архивы, фотографии, а главное – воспоминания очевидцев. С начала гонений на Русскую Православную Церковь в этом году исполняется 100 лет. На месте разрушенных молитвенных домов построили новые храмы, но историю не перепишешь.
«Перед нами одна из уцелевших святынь – икона Преподобного Серафима Саровского, которая датируется 1901 г.».
Седовласый старец. Сколько людей молились ему о спасении души и тела. Говорят, помогал. Но было время, когда лик святого сам нуждался в помощи.
Протоиерей Василий Кристя, настоятель Свято-Параскевиевского храма с. Терновка: «В 1937 году было страшнейшее гонение. Церковь была закрыта, переоборудована в клуб, затем в Дом пионеров, и с 37 по 41-й до оккупации она была именно в таком качестве».
В Терновке церковь - с 1790 года, именовалась Параскевиевской. В 1897 на её месте построили каменный храм. Рядом – это видно на снимке - расположились дом священника и церковноприходская школа. Таким был алтарь. В 37-м, когда церковь переоборудовали в клуб, вместо него сделали будку механика. А в 61-м по инициативе председателя сельсовета и секретаря парторганизации села церковь и вовсе взорвали.
Протоиерей Василий Кристя, настоятель Свято-Параскевиевского храма с. Терновка: «Церковь была разрушена. Из камней постелили дорогу. Были построены дома, которые злосчастны до сих пор».
Ярые молодчики срывали тягачами кресты, срезали тросами купола, грабили приходы.
Ветер перемен в настроении общества к религии принесла революция 1917-го. Место икон заняли портреты вождей. Непреложный обет давали коммунизму. Анастасия Бурдюжа хорошо помнит то время.
Анастасия Бурдюжа, жительница с. Терновка: «Мы втихаря от начальства прикрывали друг друга, чтобы в Бендеры съездить, хотя бы посвятить пасхи. - Настолько это было под запретом? - Очень. Только узнали, что мы были в том храме, сразу на доске почёта с обратной стороны висели наши физиономии, потому что не разрешали».
То, что удавалось спасти от вандалов, местные что-то зарывали на огороде, что-то прятали на чердаках и в подвалах. Так, кстати, и сберегли икону преподобного Серафима Саровского.
Людмила Алферьева, сотрудница историко-архивного отдела Тираспольско-Дубоссарской епархии: «Формально – все православные. Фактически - приходят красноармейцы закрывать церковь. Ну, хорошо, закрыли, но зачем у икон глаза выкалывать? Вот батюшка одного такого попытался усовестить, мол, как же так, ты же православный, ты же в храм ходил, ты же Евангелие читал! Нет, не читал, мы только крышечку целовали! Вот это предреволюционное состояние духовное России».
Первая кровь за веру пролилась в 1918-м. Это был митрополит Киевский Владимир. Большевики явились в Киево-Печерскую лавру, где жил владыка, долго его истязали, а потом убили. Никто из братии за него не вступился. Мученическую смерть в 1919-м принял настоятель Успенской церкви с. Незавертайловка, а позже и его сын. Обоих расстреляли.
Людмила Алферьева, сотрудница историко-архивного отдела Тираспольско-Дубоссарской епархии: «Были такие священнические семьи Панкеевы, Рубаны, Парабины. Между собой связаны родством. Из 13 человек – членов этих семей – были арестованы все, причём некоторые по 2-3 раза. Итого на 13 человек – 29 арестов, 9 человек были расстреляны. Часть прошли через лагеря, один умер в ссылке».
Пик репрессий священнослужителей и мирян пришёлся на 1937-й. Местные власти так хотели угодить партии, что даже перевыполнили план. Доходило до абсурда: настоятеля из Рашкова, к примеру, арестовывали 10 раз. Обвиняли, как правило, в «измене родине», «шпионаже», «контрреволюционной деятельности». По решениям «троек» с октября по декабрь 37-го года к расстрелу были приговорены 626 жителей МАССР. В масштабах России число жертв достигло 85 тысяч.
Из воспоминаний Е. М. Кравцовой, 1921 г.р., г. Тирасполь: «Преследовали священников. Мы дома могли петь, любое, только не церковное».
Из воспоминаний А. К. Савченко, 1917 г.р., г. Тирасполь: «Крестят так, чтобы никто не знал. Потому что если будут знать, что ты крестила... Врач крестила ребенка! Представляете, позорище какое!»
Из-под полы крестили, венчали, отпевали. Тайком, но люди продолжали верить. Так было и в Парканах. В 1811-м переселившиеся болгары основали деревянный молитвенный дом во имя Архангела Михаила. Затем перестроили его в каменную церковь - точную копию Преображенского собора в Бендерах. Храмом парканцы гордились: поговаривают, одних певчих там было 100 человек.
Протоиерей Фёдор, настоятель храма Архангела Михаила: «Пытались трижды его взорвать. С третьего раза это удалось, огромным зарядом. Храм рухнул. Сейчас на том месте построена школа-интернат. А новый храм в 93-м году был задуман на месте недалеко от прошлой церкви. И был закончен в 2008 году».
Пока одни обклеивали окна плёнкой, чтоб очередным взрывом не выбило стёкла, другие – порой с вилами в руках отстаивали святую обитель.
Светлана Бакуненко, жительница с. Гиска: «В 1960 году, когда церковь хотели закрыть, жители нашего села поехали в Москву. Они не только отстояли храм, им ещё выделили деньги на установку колоколов. У нас сохранилась эта фотография редчайшая, когда устанавливают колокола на нашей церкви».
Церковь Пресвятой Богородицы в Гиске и Преображенский собор в Бендерах - единственные уцелевшие в этих краях храмы. О «подвигах» большевиков здесь хорошо знают.
Светлана Бакуненко, жительница с. Гиска: «У нас был такой замечательный человек Феодосий Святенко. Судьба очень трагична. Потому что он построил дом себе. Дом отобрали, отдали под школу. Потом в 50-м году эта школа была взорвана. И когда он хотел сохранить церковную утварь, его обвинили, что у него паспорт не в порядке и зверски замучили».
Нашли Феодосия позже, убитым, в подвале одного из домов. В память о нём близ церкви установили памятник. Неподалёку, - рассказывает настоятель, - испокон рос душистый абрикос. Потом дерева не стало. Сейчас рядом со старым пнём - цепляется за жизнь молодой саженец. Символично, правда?
Протоиерей Анатолий, настоятель церкви Пресвятой Богородицы с. Гиска: «Обязательно в церкви кто-то есть. Она не бывает закрыта. Как не была закрыта 155 лет назад и до сих пор она открыта днём и ночью».
До революции 1917-го на берегах Днестра действовали 100 приходов, после - не осталось ни одного. Последствия «пятилеток», одну из которых даже прозвали «безбожной», ощутимы до сих пор. Эта часовня стоит в частном дворе. Хозяева приобрели участок в 2011-м, стали строиться.
Евгения Богуцкая, жительница с. Терновка: «Экскаватор стал копать, глубже-глубже и обнаружили там склеп очень большой, гробы, кости человеческие, много было. Склеп был большой такой, блестящий, серого цвета. На самом склепе остались нитки золотистые, сам материал чёрный, прогнивший».
Склеп трогать не стали, засыпали землёй и возвели над ним часовню. На месте разрушенной церкви сегодня школа. Детей в селе, кстати, много. Каждый год крестят до 280 малышей, всех батюшка знает поимённо. Что ещё важно: здесь вновь планируют стройку.
Протоиерей Василий Кристя, настоятель Свято-Параскевиевского храма с. Терновка: «Земельные работы завершили. Осталось залить бетон в «подушки». Это «подушки», которые станут в основание всего здания. Там будет алтарь, здесь, с этой стороны, колокольня».
Как и раньше, строится храм на пожертвования. Дело продвигается медленно, не хватает стройматериалов: одного цемента для фундамента 39 тонн нужно. «Ничего, с миру по нитке», - повторяет Анастасия Тимофеевна. Храм для неё давно стал домом.
Анастасия Бурдюжа, прихожанка Свято-Параскевиевского храма с. Терновка: «Знаете, я перенесла шесть сложных операций, благодаря Богу. Врачи не верили, у меня две остановки сердца было при операции. Это как родной дом, самый близкий, самый родной, успокаивает и силы даёт».
С начала гонений на Русскую Православную Церковь прошло 100 лет. Усвоен ли урок? Священники говорят, что паства молодеет, в церквях всё больше детей, особенно на причастии. Пожалуй, это и есть ответ.
