На неделе во всем мире отмечали День беженцев. Сколько точно таких людей живет сегодня в Приднестровье, точно сказать нельзя. Но то, что люди покидают свою родину и едут в нашу республику, спасаясь от войны и разрухи, – это достоверный факт. Одни бегут сами, другие – целыми семьями. На репатриацию вынужденные эмигранты не надеются. Живут в ПМР, занимаются домашним хозяйством и пытаются устроить жизнь в приднестровских реалиях.
Найти в Приднестровье беженцев не так-то просто. Здесь нет специальных лагерей для них. Беженцы в нашей республике живут так же свободно, как и другие люди. Да и на контакт с журналистами идут неохотно, стараясь поскорее забыть тот ужас, который им пришлось пережить.
Отец троих детей и дедушка пятерых внуков, Валерий Сурженко считает Приднестровье своим вторым домом. Его супруга родилась в наших краях, в селе Спея Григориопольского района. Позади уже много лет совместной жизни. Сначала жили здесь, в 1988-м году переехали в Донбасс, где планировали остаться навсегда. Но судьба распорядилась иначе.
Валерий Сурженко, беженец: «Когда я был дома, приехал ко мне из военкомата один подполковник и председатель колхоза, сельсовета, позвали меня в военкомат и сказали, что никакой работы у вас не будет уже. Берите паспорт, военный билет и приезжайте к нам в сельский совет. Я понял, что это уже серьезная война. Как я могу взять автомат и стрелять в ту сторону, где мои дети, внуки, родственники, сестра там все же. Ничего не понятно, вроде бы все украинцы, а стреляют друг в друга со всех сторон».
Своим спасением Михаил обязан жене Клавдии. Это она убедила мужа ехать в Приднестровье, к ее маме. Сейчас, спустя 2 года, Михаил благодарит судьбу за то, что оказался в Приднестровье. И только теперь он понимает, какое это действительно счастье – жить на мирной земле.
Валерий Сурженко, беженец: «Когда ты не понимаешь, а просто так рассказывают – это все, конечно, не так страшно, а когда видишь…».
Миграционные потоки – это производная любого военного конфликта. Локальный он или мирового масштаба – это все равно жертвы, материальный ущерб, причем для всех участвующих в нем сторон, и увеличение числа беженцев.
Лариса Мужецкая, жена ветерана Великой Отечественной войны: «У нас был переполох страшнейший в городе, и тут эшелоны уже мчались, до нас с передовых шли эшелоны с беженцами. Это была станция узловая и от нее уже исходили во все стороны направления, Таджикистан, Киргизстан, Узбекистан, вот эти вот все направления, и это было что-то страшное. Люди ехали и грязные, немытые, в железнодорожных душегубках этих, вагонах, неприспособленные. На остановке нашей они могли хотя бы водички попросить и кипятка достать. И мы, дети, что мне было тогда 10 лет, мы с дома ведра воды брали, оттуда черпали воду и раздавали беженцам, и эти люди были благодарны, мы видели какие это перепуганные люди ехали и с детьми маленькими».
Это Лариса Мужецкая вспоминает о начале Великой Отечественной войны. Из прифронтовой зоны в менее безопасные регионы Советского Союза только в период с 1941-го по 1942-й годы было эвакуировано около 17 млн человек. Много лет назад Лариса Леонидовна со своим супругом, теперь уже ветераном Великой Отечественной Павлом Мужецким тоже приехали в нашу республику и остались навсегда в нашем южном, уютном и богатом крае. Тогда никому и в голову прийти не могло, что нашему народу опять придется переживать ужасы войны, оплакивать родных и близких. Однако все повторилось. В 1992-м году война пришла в приднестровский город Бендеры, и страшное слово «беженцы» опять ожило в нашем языке. Счет им шел сначала на десятки и сотни, потом на тысячи и даже десятки тысяч.
Анатолий Булда, защитник Приднестровья: «Когда пошел слух, что город сдали, я на три дня выехал на Украину, отвез туда свою семью. У меня было двое детей, одному 10 лет, другому 3 годика, и я когда пробрался в тот дом, где они жили, увидел, что миной был разворочен газопровод, газ отключен, электричества не было, воды тоже в том районе не было, и я выехал, их отвез туда и через три дня вернулся обратно, и все эти дни провел в батальоне».
Кому как не приднестровцам понять сейчас жителей городов Донбасса, где и по сей день не утихают вооруженные столкновения. Ведь жители нашей республики – это те же «новороссы», только чуть постарше. Поэтому еще в 2014-м году в Приднестровье президентским указом было утверждено Положение о порядке признания лица беженцем и предоставления временного убежища на территории ПМР.
Клавдия и Валерий Сурженко уже считают себя приднестровцами. На жизнь не жалуются, говорят, для полного счастья им осталось лишь получить приднестровское гражданство. С этим пока есть проблемы, признаются беженцы из Донбасса.
Клавдия Сурженко, беженка: «Я, конечно, бы хотела приднестровское гражданство, паспорт приднестровский и жить здесь. Нет, я никогда не хочу туда, назад, там, наверное, война не закончится никогда. Что там делать? Там работы нет, ничего нет».
Новая жизнь и новые планы на будущее в этой семье теперь связывают только с Приднестровской Молдавской Республикой.
